Золотой век (1944-1951) ЧАСТЬ 2

Наступил мир. И только тогда он вспомнил, что до войны серьезно занимался футболом. Вернее начальство напомнило. Вот как рассказывает об этом сам Юрий Александрович:
Командир полка подполковник Румянцев приказывает мне: <Давай организовывай футбольную команду. Будете выступать на первенстве дивизии>. Откуда он узнал, что я до войны занимался футболом, до сих пор остается для меня загадкой. Получилась у нас приличная команда. И наш полк самоходной артиллерии - а я был командиром танкового взвода в этом полку - обыгрывал команды пехотных полков, хотя по численности пехота была раза в три больше, чем мы, артиллеристы. В итоге мы заняли второе место. И уже командир дивизии поручает мне формировать дивизионную команду. На первенстве корпуса мы заняли первое место. Естественно, именно мне приказывают готовить теперь уже и корпусную сборную. Собрали и эту, выступили на первенстве третьей ударной армии. И там, в Магдебурге, тоже победили. Дальше история повторилась. Начальник физподготовки армии тоже приказывает готовить сборную. К весне 1946-го сборная команда третьей ударной армии была вполне боеспособна и участвовала в первой спартакиаде группы войск.
Сборная ГСВГ встречалась в товарищеских матчах с командами Северной и Южной групп войск. А наша команда третьей ударной армии участвовала в розыгрыше первенства ГСВГ. В нем соревновались шесть команд. Уровень футбола был довольно высок. Матчи проходили при полных стадионах, ажиотаж был большой. Каждый командир считал, что его команда должна быть лучше всех, и для этого не жалел ни сил, ни средств.
И вот поздней осенью 1946 года, когда у нас сезон уже давно завершился, а игроки разъехались по своим частям, приезжает к нам в группу войск команда
Центрального Дома Красной Армии. У них, видно, настроение было хорошее. Чемпионами стали, да из московской стужи и слякоти на прекрасный, почти летний газон. Мы, конечно, собрались, как по тревоге. Но они, конечно, нас растерзали - 16:0! Там табло было довольно своеобразное: счет не цифрами отображался, а мячами. Так на стороне ЦДКА мячей не хватило. Остановились на двенадцати. А через два дня играли повторный матч. Тут уж успели в себя прийти, потренировались хоть чуток. И счет уже был не такой неприличный - 7:1.
Весной 1947-го в ГСВГ стали направлять тренеров-профессионалов из ЦДКА. Одним из первых приехал Анатолий Владимирович Тарасов. Он и сообщил лейтенанту Ныркову, что после встреч с ЦДКА им заинтересовались в Москве.
Я сказал, что никуда не поеду, - продолжает Ю.А. Нырков. - Почему? Во-первых, здесь, в группе войск, я обрел некоторое положение: меня уважают, со мной считаются, у нас неплохая команда в третьей ударной, хорошая сборная группы. А там, в Москве, еще неизвестно, заиграю ли. Не шутка: ЦДКА, чемпион страны. Там же звезды! Словом, отказался. Я ведь и не рассчитывал продолжать долго спортивную карьеру, становиться профессиональным футболистом. Я хотел быть военным - закончить со временем академию и служить.
Но на этом дело не остановилось. Видимо, Тарасов рассказал все Борису Андреевичу Аркадьеву, и вскоре пришла телеграмма из Москвы. Меня вызвал начальник штаба ГСВГ генерал Макаров: <Так и так, тебе ехать в Москву, в команду ЦДКА>. Я снова стал объяснять, почему не хочу уезжать. <Ну, ладно, иди пока>. Вдруг опять звонок: <В чем дело? Почему нет Ныркова?> Генерал Макаров меня уже не вызывал.
Вызвали в политуправление: <Ложись в госпиталь в Потсдаме>.-<Зачем?> - <Тебя опять в Москву вызывают. Мы скажем, что ты больной>. Ну я лег. А врачи тоже перестарались. Чтобы не держать у себя совершенно здорового человека, они написали предварительный диагноз, что-то вроде ишиаса. Мне говорят: <Мы тебе ногу немного погреем физиотерапией, чтобы хоть небольшое покраснение было>. Ну и нагрели так, что нога всерьез разболелась. Ходить не мог. Думаете, помогло? Приходит еще одна телеграмма: <Ныркову срочно вылететь в Москву, в ЦДКА>. Ко мне приезжают и говорят: <Давай быстро собирай манатки, уходи из госпиталя. Попытаемся тебя все-таки удержать. А уж если теперь не выйдет, придется ехать>. Видно, очень высокие болельщики ЦДКА за дело взялись. А ведь тогда кто за армейцев болел? Маршал Конев, маршал артиллерии Воронов, да мало ли кто еще...
Словом, 9 мая 1947 года мы встретили праздник Победы в Потсдаме, легли спать. Вдруг часов в пять утра меня поднимают двое летчиков, прямо с аэродрома: <Собирайся!> - <Подождите, у меня же ничего здесь нет с собой!> - <Ничего, ничего, давай!> И вот я как был без вещей, без загранпаспорта, без денег, собрал в чемодан то, что было у меня на базе в Потсдаме, и - на аэродром. Через несколько часов мы приземлились в Быково. Наверное, погранслужбу кто-то предупредил, потому что паспорта у меня никто не спрашивал. Спросили только, кто такой. Я объяснил. Сказал, что никаких документов у меня нет, можно отправлять обратно. Не отправили. Я на электричке доехал - без билета, естественно, - до Москвы, а в Москве, в трамвае, попросил у девушки денег на билет. <Я,- говорю, - вам отдам, только номер телефона свой оставьте>. Она дала. Вот так я совершенно неожиданно для моих родных, да и для себя самого оказался в Москве.
И вот сижу я, лечу ногу, ожоги эти, примочки себе делаю. Никто мной не интересуется, никто не спрашивает. А ведь я - военнослужащий. Проходит неделя, другая, третья идет. Вдруг получаю открытку: такого-то числа прибыть на площадь Коммуны, в ЦДКА. Подумал: ну все, началось... Поехал туда с палкой. Нога еще болела, хромал даже. Приехал, Борису Андреевичу Аркадьеву представился. Ну, думаю, увидел он футболиста с костылем, отправит сейчас обратно, и все в порядке будет. Но Борис Андреевич говорит: <Ладно, лечись>. Хорошо. Уехал домой. Еще недели полторы сижу, лечусь. Опять велят явиться. Спрашивает Аркадьев: <Ну как у тебя с ногой?> - <Сейчас лучше, но еще не совсем> - <Так, товарищ лейтенант, если через неделю не пройдет, мы тебя положим в госпиталь на лечение. И тогда уже определим, как с тобой быть>. Я думаю: ладно, но тогда же обнаружится, что там, в ноге-то, ничего нет и не было. Я говорю: <Через неделю у меня все будет в порядке>. - <Ну вот и давай, через неделю приходи, и начнем тренировки!>.
Вернулся я домой и говорю маме: <Надеялся я, что отправят меня обратно в Германию, но, видно, придется идти в ЦДКА. Уж очень серьезно они за меня взялись. Не отправляют, хотят проверить, как играю, какой от меня может быть толк>.
До сих пор, вот уже больше пятидесяти лет прошло, не пойму, что в меня так вцепились.
Словом, через неделю я опять был на площади Коммуны. Выдали мне форму, и я отправился на <Сталинец> в Черкизово. Теперь это стадион <Локомотив>. В общем-то, конечно, новичков армейцы принимали неплохо. Однако глазом косят: кого там еще привезли? Это же естественно. О своей судьбе каждый думает.
Узнали форварды, что я защитник, и спокойны. Им не конкурент. А защитники начеку. Смотрят; как он, этот новичок, что, чего? И то мяч кинут в недодачу, то подкрутят так, что он от тебя отлетает - проверяют... Я думаю: ладно, давайте, проверяйте. Про себя уже решил: если оставаться, то уж надо всерьез показываться.
Показался новичок здорово. Двукратный чемпион и обладатель Кубка СССР, игрок сборной, участник Олимпиады в Хельсинки, заслуженный мастер спорта, а позже - академия, работа в войсках и в Министерстве обороны, звание генерал-майора - вот таков путь одного из <команды лейтенантов>.
В отличие от предыдущего сезона весной 1947-го старые соперники динамовцы и армейцы взяли <с места в карьер>. Правда, в первом круге показатели команды Михаила Якушина были предпочтительнее, она выигрывала у конкурента пять очков. Зато во втором армейцы выступили просто блестяще: в 12 играх 11 побед и 1 ничья при соотношении мячей 36:4! Именно этот последний показатель оказался осенью решающим при определении девятого чемпиона страны. Дело в том, что динамовцы столицы закончили чемпионат раньше армейцев и имели в активе 40 очков при соотношении мячей 57:15 (коэффициент - 3,8). ЦДКА, сыграв в предпоследнем матче в Тбилиси вничью - 2:2, набрал 38 очков (мячи - 55:16 = 3,4375), и ему предстоял матч в Сталинграде с <Трактором>, командой занимавшей место в середине таблицы. В первом круге <Трактор> отобрал у ЦДКА в Москве очко - 2:2. Правда, два года назад уступил им 0:6, но кто об этом помнил! Арифметика бесстрастно приговорила: 5:0, 9:1 или:
Армейцы твердо решили: играть <на прорыв>. Именно так, по воспоминанию В.А. Николаева, их напутствовал начальник Центрального Дома Красной Армии полковник Максимов.
<Так мы и играли, - пишет Валентин Николаев. - Но крайне необходим был первый гол, и тогда, мы не сомневались в этом, Ермасову не раз придется доставать мяч из сетки уже <распечатанных> ворот. Не случайно говорят, что удача сопутствует сильнейшим: первый гол мы все же забили, причем на считающейся несчастливой тринадцатой минуте матча. Прорвавшись с мячом к штрафной площадке, я, не мешкая, сильно пробил в нижний угол ворот - 1:0.
В дальнейшем события на поле развивались так. 28-я минута игры. Очередная атака ЦДКА. Гринин прорывается по правому краю, навешивает мяч в штрафную площадь, и Федотов головой направляет его в ворота, мимо растерявшегося от неожиданности Ермасова:
Проходит еще несколько минут. На этот раз, завершая усилия товарищей по нападению, сильнейшим ударом поражает ворота <Трактора> Бобров. 3:0? Увы, судья Н. Латышев усмотрел, будто кто-то из армейцев в момент удара находился в положении <вне игры>.
Начинается второй тайм. Не ладится игра у Федотова. Дважды он выходит на ворота, однако бьет неточно. Нервы у капитана ЦДКА начинают сдавать: <Ребята! - обращается он к нам. - Я так больше не могу. Может, мне уйти?> - <Да что ты, Григорий Иванович, - успокаиваем его, - мы их сейчас задавим, сколько надо забьем:>
65-я минута. Демин подает угловой с левого фланга, и я играю на опережение головой - 3:0. Этот гол, прочитаем назавтра в газете, <окрылил команду ЦДКА, которая бросается в ураганную атаку>.
70-я минута. Яростный, иного слова не подберу, рывок к воротам Ермасова совершает Бобров. Оставляет позади себя сразу двух обескураженных его дерзостью защитников и буквально вколачивает мяч в ворота - 4:0.
74-я минута. Напряжение поединка достигает апогея. Матч идет под неописуемый шум трибун. Почувствовав близость желанного исхода, мы еще более усиливаем натиск. Оборона хозяев поля трещит по всем швам. Лишь Ермасов самоотверженно защищает ворота, беря очень трудные мячи. Вряд ли кто упрекнет его в том, что он не сумел отразить коварный удар Гринина. 5:0! Игра, как говорится, сделана. Но для того, чтобы удержать столь нужный для нас счет, потребовались огромные усилия всей команды. Мы не имели права рисковать и в последние минуты матча стремились, во что бы то ни стало, сохранить свои ворота в неприкосновенности>.
Судьбу золотых медалей (их впервые вручали чемпионам) решили 0,125 мяча. Предположим, что именно после того чемпионата и родился один из спортивных постулатов: победу легче завоевать, чем удержать? Может быть:
В конце ноября двукратные чемпионы СССР выехали на товарищеские матчи в Чехословакию. В помощь сильнейшей команде страны были приданы защитники А. Гомес (<Торпедо> Москва), А. Лерман (<Динамо> Киев), полузащитник К. Рязанцев (<Спартак> Москва), нападающие А. Пономарев (<Торпедо> Москва), Н. Дементьев (<Спартак> Москва), А. Гогоберидзе (<Динамо> Тбилиси), С. Сальников (<Спартак> Москва). Из своих отсутствовал В.Демин, помогавший в Швеции динамовцам Москвы.
Чехословацкий футбол котировался в те годы довольно высоко. Итоги турне подтвердили эти оценки. В первом матче против пражской <Спарты> два гола Боброва принесли победу с минимальным преимуществом - 2:1. В Остраве армейцам противостоял местный клуб того же названия. Теперь ЦДКА забил на мяч больше (Гогоберидзе, Федотов, Рязанцев), но чехи все же вырвали победу - 4:3. В последней игре в Братиславе чемпионы СССР вели 2:0 (Дементьев, Гогоберидзе), но все же уступили со счетом 2:3. В 1947 году еще один армейский ветеран привинтил на грудь значок <ЗМС>. Им стал Павел Халкиопов.
А в чемпионате СССР 1948 года все происходило, как и в предыдущем розыгрыше. У московских армейцев перемены были невелики, но весьма характерны. Генерал авиации В.И. Сталин переманил (без кавычек) к себе в ВВС А. Прохорова, А. Виноградова и П. Щербатенко. Эти и другие приобретения позволили летчикам занять более приличное 9-е место. Пытался он позже уговорить А. Гринина, Г. Федотова, В. Боброва. Василий Сталин очень симпатизировал Боброву как человеку и высоко ценил его как спортсмена. Однако заполучил генерал одного из лидеров ЦДКА лишь через два года. С остальными армейцами переговоры желаемого результата Василию Иосифовичу не принесли.
<Динамо> стартовало так же резво, как и год назад, армейцы так же несколько засиделись на старте. Разрыв между претендентами к экватору чемпионата достиг четырех очков. В стартовой игре второго круга ЦДКА уступает землякам-спартаковцам 0:2, отставание от конкурента увеличивается до шести очков, но, как и в прошлом розыгрыше, следует мощнейший рывок в 11 побед, в результате чего перед последним туром, а это (так уж постарались составители календаря) была очная встреча соперников, разрыв составлял всего очко.